О журнале
Архив журналов
Обзоры
Законы
Постановления
Детектив
 

Применение судами принципа разумности
и справедливости при рассмотрении дел
о взыскании штрафных санкций за задержку вагонов
в соответствии с Уставом железнодорожного
транспорта РФ

В. В. Иванов,
заместитель начальника Правового управления ОАО «ММК», магистр частного права

В данной статье хотелось бы рассмотреть вопрос применения ст. 333 ГК РФ в судебной практике, складывающейся при взыскании штрафных санкций за задержку вагонов, контейнеров под погрузкой (выгрузкой) согласно ст. 62, 99, 100, 101 УЖТ РФ. В частности, как судебная практика согласуется с одним из основных принципов гражданского законодательства и судопроизводства — разумности и справедливости.

Кратко напомню суть проблемы. Ранее действовавшим Федеральным законом РФ «Транспортный устав железных дорог Российской Федерации» от 17.01.98 г. № 2-ФЗ (далее — ТУЖД РФ) штраф за задержку вагонов под погрузкой, выгрузкой не был предусмотрен. Согласно указанному закону грузополучатели, грузоотправители вносили перевозчику почасовую плату за пользование вагонами.

Согласно Правилам применения ставок платы за пользование вагонами федерального железнодорожного транспорта, утвержденным Приказом МПС РФ, оплачиваемое время пользования вагонами исчислялось с момента подачи вагонов к местам погрузки, выгрузки (в случае обслуживания подъездных путей локомотивом перевозчика) или с момента передачи вагонов на подъездной путь до момента сдачи вагонов с подъездного пути (в случае обслуживания пути локомотивом ветвевладельца). При этом ставки платы были дифференцированы в зависимости от времени пользования вагонами (от времени нахождения вагонов на подъездном пути или непосредственно под погрузкой, выгрузкой). Грузополучатели вносили плату за каждый час пользования вагонами, размер платы за каждый последующий час увеличивался. Следовательно, чем дольше вагон находился в пользовании, тем дороже становилось пользование. Вышеуказанные правила действуют и в настоящее время, изменились только ставки платы.

19.05.2003 г. вступил в силу Федеральный закон РФ «Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации» (далее — УЖТ РФ), которым установлена ответственность грузополучателей (грузоотправителей, владельцев железнодорожных путей необщего пользования) перед перевозчиком в виде штрафа за задержку вагонов, принадлежащих перевозчику, под погрузкой, выгрузкой на местах необщего пользования, в том числе на железнодорожных путях необщего пользования, более чем на двадцать четыре часа по истечении установленных договорами на эксплуатацию железнодорожных путей необщего пользования технологических сроков оборота вагонов.

В данной статье я не буду затрагивать вопрос толкования данной нормы, потому что Высший арбитражный суд Российской Федерации принял соответствующее Постановление, которое, на мой взгляд, не бесспорно, но на которое ориентируются все арбитражные суды.

Остановлюсь только на практике применения судами ст. 333 ГК РФ при рассмотрении данной категории дел.

В большинстве случаев грузополучатели, грузоотправители или владельцы железнодорожных путей необщего пользования при взыскании с них штрафов в судебном порядке заявляют ходатайства о применении ст. 333 ГК РФ. При этом складывающаяся арбитражная практика не однозначна. Некоторые суды удовлетворяют ходатайства ответчиков и уменьшают размер взыскиваемого штрафа на 40—60% 1 . Другие же суды отказывают в удовлетворении ходатайств 2 .

Хотелось бы более подробно остановиться на втором случае, на праве суда применить в спорных отношениях ст. 333 ГК РФ.

Начнем рассмотрение данного вопроса сначала с теоретической точки зрения. По действующему гражданскому законодательству неустойка — один из способов обеспечения исполнения обязательств, и признается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств 3 , т. е. неустойка может быть законной или договорной. При законной неустойке в законе обычно указываются основания ее взыскания, ее размер 4 , как это и определено в УЖТ РФ.

В доктрине гражданского права определены функции неустойки: понудить должника надлежащим образом исполнять принятые на себя обязательства под угрозой применения штрафных санкций, а в случае ненадлежащего исполнения — компенсировать кредитору возможные убытки.

Однако, несмотря на компенсационный характер неустойки, она не является той суммой, которая выплачивается кредитору в возмещение убытков, не может и не должна подменять собой суммы, выплачиваемые в возмещение убытков. Об этом свидетельствует ч. 1 ст. 394 ГК РФ, устанавливающая: «Если за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства установлена неустойка, то убытки возмещаются в части, не покрытой неустойкой». Как видим, законодатель не ставит знак равенства между неустойкой и убытками.

Явно несоразмерная последствиям неисполнения обязательства неустойка может быть уменьшена судом 5 . Обязанность доказывания явной несоразмерности неустойки возложена на ответчика. Все просто и понятно, однако неисполнимо практически.

Для того чтобы доказать явную несоразмерность неустойки, ответчику необходимо достоверно знать, какие последствия для кредитора может повлечь ненадлежащее исполнение обязательств с его стороны. Хорошо, если истец представит какие-либо расчеты, а если нет? Как, каким образом ответчик сможет доказать, что ненадлежащее исполнение с его стороны не повлекло никаких финансовых осложнений для кредитора? Полагаю, что в этом случае суд должен оказать содействие должнику в сборе доказательств. Частью 3 ст. 9 АПК РФ предусмотрено, что суд «создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств», а это, на мой взгляд, предусматривает, в том числе, и оказание содействия в сборе доказательств. В противном случае, о каком всестороннем и полном исследовании доказательств может идти речь, если сторона лишена возможности представить эти самые доказательства.

Отказав в удовлетворении ходатайства, суд лишает ответчика возможности представить необходимое ему доказательство.

Поэтому суду необходимо особенно тщательно подходить ко взысканию законной неустойки, проверяя ее на соразмерность последствиям нарушения обязательства, учитывая тот факт, что, по мнению Конституционного Суда Российской Федерации, в п. 1 ст. 333 ГК РФ речь идет не о праве суда, а, по существу, о его обязанности установить баланс между применяемой к нарушителю мерой ответственности и оценкой действительного (а не возможного) размера ущерба, причиненного в результате конкретного правонарушения 6 .

Применяя ст. 333 ГК РФ, суд должен проверить и установить реальное соотношение предъявленной неустойки и последствий невыполнения должником обязательств по договору 7 , так как неисполнение договорного обязательства между юридическими лицами в большинстве случаев приводит только к возникновению убытков, следовательно, необходимо сравнивать сумму неустойки с возникшими убытками, учитывая, что именно взыскание убытков является максимальной мерой гражданско-правовой ответственности8.

Вот здесь можно перейти от теории к практике.

В одном из рассматриваемых дел суд в своем решении указал: «Обосновывая несоразмерность штрафа, предъявленного ко взысканию, ответчик учел не все возможные последствия задержки вагонов, и, в частности, возможность привлечения перевозчика к ответственности в виде уплаты штрафов за неподачу грузоотправителю под погрузку вагонов в установленное время (ст. 94 УЖДТ РФ); возможное увеличение размеров платы за пользование вагонами, являющимися собственностью государств-участников “Соглашения о совместном использовании” ... в связи с увеличением времени пользования...» 9 . Полагаю, что данная мотивировка суда ошибочна. Суд не может руководствоваться категориями: «возможные» и «все возможные». Предположения — это не сфера действия суда. Суд должен руководствоваться только фактами, причем доказанными, а значит, подтвержденными.

Обосновывая сказанное, обратимся к п. 4 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 14 июля 1997 г . № 17 «Обзор практики применения арбитражными судами ст. 333 Гражданского кодекса Российской Федерации», где сказано: «К последствиям нарушения обязательства могут быть отнесены не полученные истцом имущество и денежные средства, понесенные убытки (в том числе упущенная выгода) …».

Как видим, высшая судебная инстанция к последствиям нарушения относит не предполагаемые и возможные убытки, а реально понесенные.

В том же случае, когда такое нарушение не привело к действительному ущербу, нет и какого-либо экономического обоснования и необходимости 10 взыскивать законную неустойку в полном размере, в противном случае мы столкнемся с нарушением правового принципа возмещения имущественного ущерба, согласно которому не допускается применение мер карательного характера за нарушение договорных обязательств 11 .

В других рассмотренных мною делах ответчиком приводятся, с моей точки зрения, вполне обоснованные доказательства явной несоразмерности взыскиваемых штрафов последствиям нарушения обязательств 12 .

Так, в своих ходатайствах ответчик, а впоследствии и арбитражный суд, размер начисленного и взыскиваемого штрафа, в частности, сравнивал:

1. С суммой потерь дохода от изъятия вагона из эксплуатации вследствие его повреждения, рассчитываемой по методике, утвержденной МПС РФ № 10895 от 28.09.2000 г. (п. 2.3 Методики возмещения убытка от повреждения вагонов).

Данное доказательство подтверждает значительное превышение суммы неустойки суммы возможных убытков, вызванных нарушением обязательств.

2. С общим размером платы за пользование вагонами, начисленной по ведомостям и своевременно оплаченной грузополучателем (грузоотправителем, владельцем железнодорожного пути необщего пользования). Размер взыскиваемого штрафа по единичным случаям задержки вагонов в большинстве случаев превышает размер платы за пользование всеми вагонами за один и тот же период времени в 5—6 раз.

Данное доказательство подтверждает чрезмерно высокий процент неустойки.

3. С размерами минимальной и максимальной платы за пользование вагонами, рассчитанной в соответствии с «Правилами применения ставок платы за пользование вагонами и контейнерами федерального железнодорожного транспорта» (тарифное руководство № 2), утв. Постановлением ФЭК РФ № 35/12 от 19.06.2002 г.

Данное доказательство также подтверждает чрезмерно высокий процент неустойки.

4. С платой за аренду вагонов, принадлежащих ОАО «РЖД» согласно распоряжению ОАО «РЖД» № 129 от 01.02.05 г. «Об утверждении ставок платы за аренду вагонов», согласно которому ставки арендной платы составляют 260—840 руб./сутки в зависимости от вида подвижного состава.

Данное доказательство также подтверждает значительное превышение суммы неустойки суммы возможных убытков, вызванных нарушением обязательств.

В настоящее время разработаны даже исходные принципы методики расчета неустойки в соответствии со ст. 62 УЖТ РФ 13 .

При этом необходимо отметить, что при рассмотрении исковых требований перевозчика в суде первой инстанции суды иногда применяли ст. 333 ГК РФ, основываясь в том числе и на вышеуказанных критериях, и уменьшали размер взыскиваемого штрафа. Однако впоследствии все эти решения судов первой инстанции были отменены судами апелляционной и кассационной инстанций только с одной мотивировкой — отсутствие доказательств явной несоразмерности последствиям нарушения обязательств, не рассматривая все приведенные ответчиком доказательства (во всяком случае, в анализируемых судебных актах Федерального арбитражного суда Уральского округа не мотивировано решение суда, почему не принимаются те или иные доказательства ответчика). Естественно, что впоследствии при рассмотрении аналогичных дел суды первой инстанции уже перестали применять ст. 333 ГК РФ, и их можно понять — кто же хочет, чтобы его судебные акты были отменены судами других инстанций?

А что же говорят суды апелляционной и кассационной инстанций? Какие еще доказательства должен представить ответчик? Суды об этом молчат. Да, с одной стороны, это правильно, потому что бремя доказывания лежит на ответчике, но, с другой стороны, если не хочется разбираться в конкретных обстоятельствах дела и подойти к процессу формально, то формулировка «отсутствие доказательств» будет являться универсальной и не влекущей за собой отмену судебного акта.

А ведь отмена вышестоящим судом решения суда первой инстанции, применившего при рассмотрении дела ст. 333 ГК РФ, на мой взгляд, лишает эту норму смысла, поскольку право ее применения предоставлено суду с учетом его независимости и субъективности мнения, и, как следствие, понуждает его действовать в соответствии с некоим общим мнением, установленным коллегией судей апелляционной инстанции. Это лишает суд независимости и приводит к нарушению таких задач судопроизводства в арбитражных судах, как укрепление законности и уважительного отношения к суду, установленных п. 4, 5 ст. 2 АПК РФ.

Кроме того, применение судом первой инстанции ст. 333 ГК РФ в силу п. 3 ст. 270, ст. 288 АПК РФ не является нарушением норм ни материального, ни процессуального права и, как следствие, не является основанием для отмены или изменения решения.

Таким образом, на практике сложилась ситуация, когда задержка грузоотправителями, грузополучателями или владельцами железнодорожных путей необщего пользования вагонов оказывается весьма выгодной для железной дороги, поскольку позволяет получить ей сумму, многократно превышающую размер платы за пользование вагонов. Создается нелепая ситуация, когда нарушение договорного обязательства выгодно для потерпевшего. Зачем вкладывать деньги в развитие собственного бизнеса с целью получения большей прибыли, когда достаточно, пользуясь своим положением монополиста, ничего не делать и получать прибыль путем взыскания штрафов? Таким образом, штраф из способа компенсации убытков, каковым он является по своей природе для потерпевшего, превратился в средство извлечения дохода.

Поскольку в результате реализации реформы железнодорожного транспорта РФ на базе имущества МПС образовано ОАО «РЖД» — коммерческая организация, казуистический подход судов к применению санкций без учета возможности применения ст. 333 ГК РФ приводит к нарушению еще одного основополагающего принципа гражданского права — равенства участников гражданского оборота.

***

1 Решение Арбитражного суда Красноярского края от 26.05.2005 г. по делу № А33-4676/2005, постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 18 февраля 2004 г . № А33-3699/03-К1-Ф02-344/04-С2, от 20.09.2005 г. № А33-5477/2005-Ф02-4599/05-С2.

2 Постановления апелляционной инстанции Арбитражного суда Челябинской области от 27.01.2005 г. № А76-11264/04-16-400, от 15.03.2005 г. № А76-11263/04-6-231, от 27.01.2005 г. № А76-10663/04-16-405, от 27.01.2005 г. № А76-10679/04-16-409, от 27.01.2005 г. № А76-11528/04-16-410, от 27.01.2005 г. № А76-11530/04-16-408 и др.

3 Ст. 329 ГК РФ.

4 Гражданское право / Под общ. ред. проф. С. С. Алексеева.— М., 2004.

5 Ст. 333 ГК РФ.

6 Определение Конституционного Суда РФ от 21.12.2000 г. № 263-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Наговицына Юрия Александровича на нарушение его конституционных прав ч. 1 ст. 333 ГК РФ».

7 Постановление Президиума ВАС РФ от 04.09.01 г. № 9801/00.

8 Постановление Президиума ВАС от 15.04.97 г. № 5174/96.

9 Решение Арбитражного суда Челябинской области от 20.04.2005 г. № А76-10667/04-5-302/97.

10 ФАС Северо-Кавказского округа от 16.12.03 г. № Ф08-4839/03.

11 ФАС Волго-Вятского округа от 17.02.03 г. № А43-10716/02-27-10исп.

12 ФАС Уральского округа от 26.09.2005 г. № Ф09-3106/05-С5, Ф09-3108/05-С5, решения Арбитражного суда Челябинской области от 08.12.2004 г. № А76-16268/04-25-470, от 06.06.2005г. № А76-8917/05-6-557.

13 Цивилистическая практика, № 1 (18).— Екатеринбург, 2006 г .

Предыдущая страницаВверхНа главную Copyright © MaZaY