Участие адвоката-защитника в суде
(по материалам обобщения практики)

В. Л. Кудрявцев,
студент 5-го курса факультета «Экономики и права» ЮУрГУ

Время общественных катаклизмов, экономиче-ских катастроф, децентрализации государства, правового беспредела и нигилизма отразилось на финансово-экономическом, моральном и профессиональном облике защитника, на обеспечении прав граждан. Не случайно 75% опрошенных Институтом социальных и политических исследований РАН считают, что не охраняются и не обеспечиваются их конституционные права, в частности, право на защиту,3 несмотря на то, что законодательное обеспечение системы прав человека рассматривается в качестве основного элемента подлежащей разработке концепции правовой реформы. Работа защитника по обеспечению права обвиняемого на защиту находит концентрированное выражение в ст. 51 УПК РСФСР. Изучение 200 уголовных дел в одном из районных судов г. Челябинска показало, что в стадии подготовительных действий по назначению заседания защитники заявляют ходатайства в 8% случаев; из них: 2% — о направлении дела на доследование; 4% — об истребовании дополнительных доказательств; 2% — об изменении меры пресечения. По данным Ю. Ф. Лубшева, который изучил 1000 уголовных дел в г. Москве, по 93,5% дел судьи назначают судебное заседание, а 6,5% дел возвращается на доследование, причем только 3% из них — при наличии ходатайства адвоката. Эти данные могут свидетельствовать о том, что предварительное расследование проведено качественно или защитники формально подходят к вопросам, подлежащим выяснению при назначении судебного заседания. Скорее — второе, так как адвокаты «громят» в судебном заседании следователей за допущенные нарушения уголовно-процессуального законодательства.
При определении порядка исследования доказательств защитники в 92% случаев предлагают начинать судебное следствие с допроса подсудимого независимо от того, признает он или отрицает свою вину; в 8% случаев — с исследования других доказательств, чаще всего по причине того, что потерпевшие или свидетели куда-то торопятся, им некогда, а подсудимый может и подождать. Совсем другая тенденция у московских адвокатов, которые «предлагают начинать судебное следствие с допроса подсудимого при признании им вины и с исследования других доказательств, если подсудимый отрицает свою вину».
По многоэпизодным делам при определении порядка исследования доказательств защитники предлагают в 75% случаев исследовать весь комплекс доказательств по каждому эпизоду. В судебном следствии наиболее распространенным ходатайством (в 98% дел) адвоката является: «Прошу приобщить к материалам дела характеристику на такого-то подсудимого», а по 2% дел заявляют ходатайства о допросе дополнительных свидетелей. Защитники ни разу не просили суд: приобщить к материалам дела предметы или документы; вынести частное определение в отношении органов предварительного расследования, нарушивших уголовно-процессуальный закон. Отдельные защитники вместо того, чтобы надлежащим образом выполнять возложенные на них обязанности, предпочитают «дебоширить» и даже называть судью преступником. Так, Челябинским областным судом был признан виновным по ст. 1763 УК РСФСР ( ч. 2 ст. 297 нового УК РФ) адвокат Котов, который во время судебного разбирательства по уголовному делу два-жды назвал председательствующего по делу судью преступником. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в определении от 5 июня 1997 г. согласилась с уголовно-правой оценкой действий Котова. Данная тенденция приобретает нарастающий характер. Не случайно С. В. Степашин на Российском совещании руководителей органов юстиции 9 декабря 1997 года заметил, что «в Мин-юст поступают жалобы на недобросовестное отношение адвокатов к принятым поручениям, необоснованный отказ в юридической помощи. Нередки случаи срыва судебных заседаний из-за неявки адвокатов». Как реакция на такое поведение адвокатов-защитников появилась публикация о необходимости дополнить главу 31 УК РФ статьей 2941 «Злоупотребление полномочиями защитника или представителя».