О журнале
Архив журналов
Обзоры
Законы
Постановления
Детектив
 

Скачок в сторону... неволи

Э. Григорьева,
пресс-служба ГУИН МЮ РФ по Челябинской области

Более 400 осужденных, отбывающих наказание в различных учреждениях уголовно-исполнительной системы области, побывали в прошлом году в отпуске с выездом за пределы зоны. Все вернулись назад вовремя. Почти все…

1 июня 1998 года Андрей Николаевич Бармасов прибыл в исправительную колонию общего режима № 21 города Касли. Ашинским городским судом за грабеж самогона и сумки с личными вещами у своей сестры Бармасов был приговорен к пяти с половиной годам лишения свободы. Срок, согласитесь, не маленький. Но на его продолжительность повлиял тот неказистый факт, что новое преступление Андрей Николаевич совершил на фоне предыдущего аналогичного проступка. За обворованную по пьянке квартиру приятеля суд давал Бармасову всего два года условно, с отсрочкой применения приговора. Двадцатисемилетний Андрейка доверия судейских чиновников не оправдал и пару лет без происшествий продержаться не сумел. Мало что авоську с поллитрой у свояченицы отнял, он еще и укусил пенсионерку за руку. На суде, правда, обвиняемый свое зубоприкладство к родственнице признавать никак не хотел. Но спорить с актом медицинского освидетельствования глупо. Впрочем, дело прошлое. Нежная ручка бедной женщины давно зажила, рассосались гематомы. Однако события весны прошлого года вновь вытолкнули всю эту неприглядную историю на поверхность. Такой Бармасов человек: не успеет забыться одно преступление, как он совершает другое.

За два года в местах не столь отдаленных Андрей Николаевич, между тем, создал себе неплохую репутацию: старался потому что. Он ни с кем не конфликтовал, но и не подобострастничал, выполнял любую работу с должным усердием и всяческим прилежанием. За такое свое поведение в феврале прошлого года по ходатайству администрации ИК-21 постановлением Каслинского городского суда Бармасов переводится на участок-поселение при колонии. И работает по эту сторону «колючки», почти как вольный гражданин. Надзор за ним, понятно, сохраняется. Но очевидна также разница положения осужденного.

Нынешней весной поселенец Бармасов легко пошел бы на условно-досрочное освобождение, оставив не отбытыми два с половиной года срока. Это прекрасно понимал как сам Андрей Николаевич, так и сотрудники закрытого учреждения. Поэтому когда твердо вставший на путь исправления осужденный попросился на выходные домой, его отпускают. Получив увольнительную на целых два дня, Бармасов 26 мая едет в Сим, впервые после двухлетнего отсутствия. Обнимает отца и мать, встречается с друзьями. 28 мая вечером путешественник должен был добровольно вернуться в Касли, в колонию. Никто не предполагал, что запаса доброй воли у Бармасова очень мало. В ИК-21 осужденного доставляют 1 июня на ведомственном автотранспорте, принудительно то есть. До Миасса Бармасов добирается благополучно по билету, приобретенному сыночку заботливыми родителями. Там он совершает классический «скачок в сторону», как по Шукшину.
— Узнав, что автобус до г. Касли идет только на следующее утро, я пошел по вокзалу, через железнодорожное полотно, — рассказывает теперь, когда «разбор полетов» позади, тридцатилетний Андрей.— Там познакомился с мужиком и попросил его купить мне пива. Сам он пить отказался, говорит, что наркоман. А утром на автобусный билет пяти рублей не хватило. Ну, отправился тогда назад, в Сим. Чтобы там, где меня знают, сдаться в милицию.

Вы не поверите, но до дома Бармасов добирался целых два дня. Так спешил уведомить администрацию колонии о приключившейся с ним неприятности. В это время сотрудники ИК-21 объявили о розыске невозвращенца. Его искали в Челябинске и Миассе, во всех близлежащих населенных пунктах. В Симе Бармасова тоже ждали. Беглец объясняет, что никак не мог свои благие намерения обращения в РУВД осуществить тогда, 28 мая, в Миассе.

— Я на трассу пошел, без денег куда податься,— куражится весельчак.— Ну, не в милицию же, как ненормальному, нарисоваться: «Вот он я, из тюрьмы, верните меня туда обратно». Да я сразу после разговора с кассиршей, ее Олей зовут, с автовокзала поспешил убраться. Казалось, что все на меня пялятся, будто отметина на лбу какая. Вроде, одет нормально. А телефона колонии я не знал. Отпустили — сразу домой поехал, пока не передумали. Теперь винить некого.

Вот так элементарная глупость помешала осужденному уйти из мест лишения свободы досрочно. Вместо этого Андрея из поселенцев решением суда переводят в колонию, лишают облегченных условий содержания, водворяют в штрафной изолятор и возбуждают новое уголовное дело. Все отпуска с выездом за пределы учреждения в ИК-21 временно отменяются. Бармасов с детской непосредственностью откровенничает, что никто из осужденных ему своего справедливого негодования по этому поводу не высказывал, с кулаками не бросался. Хотя ничего странного здесь нет: возмущение спецконтингента ситуацию с отпусками не изменит, разве ухудшит. Кого отпускать, а кого не стоит, в данном случае решает исключительно администрация учреждения. По закону сотрудники уголовно-исполнительной системы могут вообще осужденных из зоны до конца срока никуда не выпускать. Некоторые, заметьте, именно так и поступают. Поэтому, как правило, «временно освобожденные» возвращаются назад вовремя. Случалось, что задерживались. Но всегда находили возможность сообщить о своем вынужденном опоздании администрации учреждения. Если причина была уважительной, то наказания не следовало. Поступок Бармасова понять и оправдать сложно.

22 декабря невозвращенца Бармасова суд признает виновным в совершении преступления в период отбывания наказания, приговаривает по статье 314 УК РФ к году лишения свободы дополнительно и меняет режим содержания с общего на строгий. В итоге теперь Андрею Николаевичу придется сидеть «под замком» целых четыре года и выплачивать затраты колонии на розыскные мероприятия. Если Бармасов не изменит привычке совершать каждые два года новое преступление, то вид режима всегда можно поменять на особый или тюремный. С законом шутки плохи.

Предыдущая страницаВверхНа главную Copyright © MaZaY