«Портрет неизвестного»
или «криминалистика в лицах»

В. В. Новиков,
заведующий отделением медицинской криминалистики
областного бюро судебно-медицинской экспертизы

Идея написания серии статей о медицинской криминалистике явилась к автору этих строк совершенно неожиданно. Она носила неплохо сшитый костюм, сорочку светло-серого цвета и не очень умело подобранный галстук. Изъяснялась идея хрипловатым баритоном и в самом начале того исторического (для автора) разговора взяла, как говорится, «быка за рога». Вопрос был предельно краток: «А не слабо ли Вам написать статью в наш журнал?». Ответ напрашивался сам собой: «Слабо!» Он и прозвучал. Идея слегка насупилась, показывая свое недовольство таким поворотом событий, но настаивать не стала, а попросила все-таки подумать. «Подумать — это всегда пожалуйста», — радостно сообщил автор и, сердечно улыбаясь, выпроводил идею за дверь, уже заранее решив даже и не вспоминать о сделанном предложении. И без того дел было невпроворот. Ведь ни для кого не секрет, что передел собственности и сфер влияния вылился в увеличение уровня преступности. Стихийная рыночная экономика привела к криминализации общества. И, как следствие этого, дел у автора этих строк было, что называется, выше головы. Какие уж тут статьи. Хотя... Но эта мысль была сразу отброшена ввиду ее явной неосуществимости в связи с лимитом времени. Честно говоря, времени оставалось — суббота и воскресенье, но терять его на написание статей как-то не хотелось. Хотя... Как ни отбрыкивался автор этих строк, как ни гнал от себя крамольные мысли, однако... Человек полагает, а Бог располагает.
Наступил момент, когда господам-журналистам надоело смаковать очередные кровавые подробности и они вспомнили о тех, кто в силу своих служебных обязанностей помогает раскрывать преступления. Да и читатель уже давным давно пресытился всевозможными статьями о так и не раскрытых заказных убийствах. Его больше интересовали статьи об изобличенных преступниках. Итак, как я уже сказал, наступили времена, когда в кабинет автора этих строк косяком потянулись иные дарования от пера, жаждущие славы Аркадия Ваксберга (старшее поколение читателей должно еще помнить его великолепные судебные очерки в «Литературной газете»). Дарования с умным видом выслушивали поток сведений о том, чем занимаются криминалисты, а потом на страницах газет появлялись пространные статьи с совершенно искаженными фактами. Господ начинающих писателей, что называется, «несло в полный рост». Благо, почва была самая подходящая — кошмарные убийства, изобличенные преступники и их жертвы, махинаторы и фальшивомонетчики, мафиозные разборки и неуловимые киллеры. С газетных страниц лились потоки невинной (и не столь уж невинной) крови, свистели пули, сверкали ножи, обрушивались на головы жертв топоры и т. д. и т. п. в том же залихватском духе. Криминалистики во всем этом не было ни на йоту. А та, что была, вызывала только саркастическую улыбку. И, разумеется, терпение лопнуло. Писать опровержения было бы просто глупо, и в голову вкралась крамольная мыслишка: а не взяться ли самому за перо?
Однажды пришедшая в голову мысль с каждым днем становилась все более навязчивой, и в конечном итоге сопротивление автора было сломлено. Так на свет появились эти строки.
Дорогой читатель, автор вынужден предупредить заранее, что он не ставил своей задачей рассказать о каких-либо сенсационных преступлениях с массой душераздирающих подробностей. Задача была более скромной: рассказать на некоторых примерах о средствах и методах раскрытия преступления, которыми располагает современная медицинская криминалистика. Показать по возможности саму «кухню» криминалиста. Многие читали бестселлер Юргена Торвальда «Сто лет криминалистики». Но, то что описано там, это — дела давно минувших дней. Криминалистика давным-давно уже шагнула далёко вперед. Приведу простейший пример.
Если бы это происшествие случилось лет двадцать, скажем, назад, то нетрудно предположить, чем бы закончилось следствие. Чуть позже Вы поймете, почему я так говорю.
В одном из сел области в частном доме был обнаружен труп гражданина А. В результате проведенного судебно-медицинского исследования трупа было установлено, что А. скончался вследствие проникающего колото-резаного ранения грудной клетки, которое сопровождалось повреждением сердца. На месте происшествия орудия совершения преступления обнаружить не удалось. По обстановке, царившей в доме, было видно, что трагический конфликт разыгрался после обильных возлияний. Бутылки от спирта «Троя» и «Казака Уральского» валялись на каждом шагу и в совершенно ошарашивающих количествах. Каждому видевшему эту картину было ясно, что жизненный путь хозяина дома должен был закончиться, по справедливости, не от удара ножом в грудь, а от неумеренного употребления горячительных напитков, то есть от того, что имеет краткое народное название «сгорел от водки, раб божий». Но судьба распорядилось иначе.
Итак, в нашем случае на месте была жертва, но не было ни убийцы, ни орудия совершения преступления. Доблестные работники следственных органов опросили жителей деревни и выяснили, что в тот злополучный вечер в доме покойного была очередная шумная пьянка, в которой кроме хозяина дома принимали участие еще два жителя деревни. Кое-кто из соседей видел, как они возвращались домой в состоянии сильного, если не сказать больше, подпития. Естественно, и тот и другой собутыльники отрицали свою вину, хотя и не скрывали, что отношения между ними и покойным были, по меньшей мере, весьма натянутыми. Соседи припомнили многочисленные драки между участниками рокового «банкета» и фразы, брошенные вскользь, типа «Я тебя, гад, завалю!» То, что кто-то из этих двоих — убийца, было понятно. Но кто?
Следствие пошло обычным и самым надежным путем. В доме каждого из подозреваемых было изъято по четыре ножа. В качестве идентифицирующего объекта судебно-медицинский эксперт, производивший исследование трупа, иссек рану в области груди. Кроме того, эксперту была предоставлена одежда потерпевшего, на которой имелись повреждения. В ходе проведения экспертизы было неоспоримо доказано, что шесть из восьми изъятых ножей никакого отношения к совершенному преступлению не имеют. А вот два — допускались как возможное орудие преступления.Как Вы, естественно уже догадались, они принадлежали разным людям. И опять в воздухе повис все тот же сакраментальный вопрос: «Кто убийца?».
Увы, ответить на него было достаточно сложно. Ножи были похожи друг на друга, как братья-близнецы. Обычные кухонные ножи, каких хватает в каждом доме. Ножи, которые выпускаются одним заводом и которые мы все, уважаемый читатель, покупаем в одном и том же магазине. Какие уж тут отличия. Оба подозреваемых с потрясающим упорством отказывались от дачи каких-либо показаний. И, разумеется, никто из них не собирался добровольно признаваться в совершенном убийстве. Калачи они были, что называется, тертые, так как каждый из них в свое время успел побывать в местах не столь отдаленных. Да и не по одному разу.
Казалось, дело повисло окончательно. И тут на помощь следствию пришла медицинская криминалистика в лице экспертов-физиков. Методом атомно-абсорбционного спектрального анализа было установлено, что химический состав сталей, из которых были изготовлены клинки этих двух ножей, имеет некоторые различия. Не слишком большое, но — различие. А далее все было предельно просто.
Дело в том, что клинок ножа, когда им наносят удар жертве, преодолевает целый ряд препятствий в виде слоев одежды, кожи человека. Боковые поверхности клинка, его обушок, обтираясь о нити одежды, о стенки раны, неминуемо оставляют на них при ударе следы своего химического состава. Этим и воспользовались эксперты. Колото-резаные повреждения на пиджаке и рубашке потерпевшего иссекались и сжигались, а образовавшийся после сжигания пепел исследовался, и его химический состав сравнивался с химическим составом стали каждого из клинков ножей. Именно таким способом было неоспоримо доказано, что смертельный удар гражданину А. был нанесен ножом, изъятым в доме одного из подозреваемых. Все остальное было уже, как говорится, «делом техники». После ознакомления с заключением эксперта подозреваемому ничего не оставалось, как рассказать работникам следственных органов, как было совершено это преступление.
Но, это так, что называется, к слову. С чем только не приходится сталкиваться эксперту-криминалисту. Перечень объектов его исследований занял бы как минимум парочку машинописных листов.
Какие только задачи не решает медицинская криминалистика! В правилах производства судебно-медицинских экспертиз сказано:
«В задачи отделения медицинской криминалистики входит выполнение судебно-медицинских экспертиз и исследований, связанных с применением лабораторных и технических средств, приемов и методов, используемых в медицине, криминалистике, антропологии и других научных дисциплинах для идентификации орудий совершения преступлений, отождествления личности к реконструкции событий преступления».
Формулировка звучит солидно, хотя и не очень понятно. Думаю, что в дальнейшем, от главы к главе, я постараюсь все объяснить.

Глава первая. « Бедный Йорик...»,
или «Песчаная находка».

Экскаватор своим огромным зубастым ковшом подхватил пласт земли и вывалил его в утробу грузовика. Шофер, стоявший на подножке «КамАЗа» и наблюдавший, как летит песчаная почва в кузов, отшатнулся и чуть не свалился на землю от неожиданного зрелища. С вершины песчаной кучи на него пялился своими пустыми глазницами человеческий череп.
— Стопори! — заорал во всю мощь своих легких несколько ошалевший шофер, махая рукой. Из окна кабины экскаватора высунулась всклокоченная голова:
— Чего орешь? Еще только половина машины. Сам не видишь?
— Вижу! Ты свои-то глаза разуй!
И шофер показал пальцем на скалящийся с песчаной кучи череп. Дальше можно долго описывать разыгравшуюся немую сцену. Но, думаю, делать этого не стоит. Суть ведь не в этом.
Остановить работы было делом пяти минут. Новость разнеслась практически молниеносно. Вроде бы никто никому еще ничего не успел сказать, а у «КамАЗа» уже собрались все те, кто в эту смену работал в котловане. Любопытство — вещь заразительная. Записные острословы уже вспомнили пару затертых до дыр анекдотов, весьма подходящих к этому случаю. Кто-то уже забрался в кузов «КамАЗа» и, изображая из себя принца датского — Гамлета, гладил по черепу рукавицей и с цыганским надрывом произносил — «Бедный Йорик...». Возможно, самопальный актер что-то бы еще вспомнил из знаменитой трагедии, но тут на подножке возник бригадир участка и громогласно объявил:
— Кончай бузу! Будем ждать милицию... Иваныч, звони...
И моментально атмосфера, царившая вокруг изменилась. Ощущение «хохмы» исчезло и лица приобрели более напряженное выражение. Слово «милиция» настроило всех на более серьезный лад. И появилась новая версия: «Заказуха, мужики. Как пить дать! А труп потом прикопали, чтобы никто не нашел. Помните, у нас год назад директор банка пропал. Еще по телевизору сообщали. Уехал утром на работу и не вернулся...»?
Догадка эта, брошенная на благодатную почву, ширилась и моментально обрастала все новыми подробностями. Буквально через полчаса была выстроена целая следственная версия о пропавшем невесть куда банкире и о его убийцах. Но тут...
Тут в котлован в туче пыли въехал милицейский «газик» и все разговоры моментально смолкли. Приехали профессионалы, и теперь собравшиеся были готовы ловить каждое их слово. Естественно, чтобы потом рассказать обо всем домочадцам, приправив все это своей буйной (или не очень) фантазией. Описывать, как на протяжении минут сорока развивались события, не стоит. Это и так ясно каждому, кто читал или смотрел детективы. А делал это, я думаю, каждый из нас неоднократно. Так что буду по-телеграфному краток.
Когда череп был осмотрен и упакован, следователь прокуратуры скомандовал водителю «КамАЗа»:
— Вываливай все обратно! Только постарайся медленно.
Приказ был исполнен и... из кучи песка показался второй череп. В стоящей поодаль толпе кто-то вопросительно присвистнул. Но это был еще не конец. Через минуту из кузова вместе с песком посыпались и другие человеческие кости. Вот тут уже лица у всех присутствующих вытянулись. Кто-то в глубине толпы произнес сакраментальную русскую фразу: Вот ни хрена себе!..
Версия заказного убийства как-то разом приказала долго жить. Один покойник — это еще куда ни шло. Но два — явный перебор. Еще ладно, если бы в этом месте было старое заброшенное кладбище. Тогда бы все было предельно ясно. Хотя что ясно? А где в таком случае остатки гробов? Или это мусульманское кладбище?
— Точно, мусульмане! Их без гробов хоронят. Заворачивают в простыни — и в могилу, — произнес кто-то в толпе. Говорившего сразу прервали:
— Откуда мусульмане? Ты что чушь городишь?
Оппонент был явно прав. От котлована до ближайшей башкирской деревни было как минимум километров двести. Какой ненормальный повезет закапывать своих усопших родственников в такую даль? Новая версия умерла, так и не успев родиться. Но на смену ей моментально пришла другая, навеянная бурной эпохой прощания с коммунистическим прошлым:
— Мужики, я вам точно говорю, это — репрессированные. Привезли в тридцать седьмом, расстреляли и поглубже закопали, чтобы концы в воду.
Против этой версии никто особо возражать не стал. Лишь в глубине толпы возникла одна-единственная робкая реплика:
— У нас то откуда?.
Но она потонула в хоре голосов:
— А что, у нас не расстреливали, что ли?
Действительно, у всех еще на памяти были обширные газетные публикации о жертвах репрессий, обнаруженных в Челябинске на Золотой горе.
А пока велись все эти разговоры, костные останки, ставшие с этой минуты вещественными доказательствами, тщательно описывались и упаковывались. Наконец все было запротоколировано и вещественные доказательства были уложены в милицейский «газик». Казалось, можно было покидать котлован. Но, что то не давало покоя следователю прокуратуры. Какая то мыслишка скреблась в его лобастой голове. И, глубокомысленно помолчав минут десять, он вдруг неожиданно подозвал бригадира и попросил еще пару-тройку раз копнуть ковшом песчаную почву. Милицейский майор, находившийся рядом, среагировал моментально. Что ни говори, профессионал в считанные доли секунды понимает своего брата-профессионала.
— Думаешь, все-таки кладбище?
— А черт его знает! Давай проверим.
Ковш экскаватора еще раз пять входил в грунт, но результат этой проверки оказался нулевым. Никаких новых сюрпризов не появилось. Спасительная идея со старым кладбищем потерпела полное фиаско. Пришлось заодно распрощаться с мыслью о массовых захоронениях репрессированных времен тридцатых годов, оставалось предполагать худшее — убийство двух человек с последующим сокрытием их трупов.
«Ладно, эксперты разберутся!» — такова была конечная мысль этой песчаной эпопеи.
А потом были длительные исследования в лаборатории отделения медицинской криминалистики. Но об этом в следующей главе.