О нравственности
и профессиональной этике эксперта

Ю. Д. Лившиц ,
доктор юридических наук, профессор,
заведующий кафедрой уголовного процесса и криминалистики ЮУрГУ
А. В. Кудрявцева,
кандидат юридических наук,
доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики ЮУрГУ

Вопросам профессиональной этики и нравственности работников юстиции, как важному элементу культуры уголовного судопроизводства, до недавнего времени не уделялось должного внимания. Вместе с тем без выполнения определенных судебно-этических правил уголовно-процессуальная деятельность не сможет выполнять задачи, сформулированные, в законе.
На рубеже 60—70-х годов впервые появились работы по судебной этике (М. С. Строгович, И. Д. Перлов, А. Д. Бойков и др.). В настоящее время ст. 13 Конституции Российской Федерации провозглашает идеологическое и политическое многообразие, что ставит развитие этики на новую ступень.
Соблюдение экспертом не только правовых, но и нравственных норм является определенной гарантией достоверности его выводов, обоснованности его заключения. Это необходимо, поскольку, независимо от конкретных объектов экспертизы (почерк, след папиллярного узора, следы орудия взлома и т. д.), в конечном счете объектом исследования является человек, и от заключения эксперта нередко зависит судьба человека и его близких, его будущее, а иногда и жизнь. Необходимость в глубоком исследовании нравственных начал деятельности судебного эксперта определяется самой сущностью экспертизы, как способа получения доказательств путем использования специальных познаний, а также большой ролью, которую играет экспертиза в судопроизводстве.
Авторы «Судебной этики» также рассматривают судебную этику «как науку о нравственных началах судебной и связанной с ней деятельности», в том числе и экспертной, однако они ограничиваются лишь кратким рассмотрением этического аспекта между органом, назначившим экспертизу, и экспертом. Д. П. Котов относит к особенной части судебной этики вопросы, связанные с изучением нравственных начал предварительного расследования, судебного разбирательства, процессуальной деятельности прокурора, адвоката, экспертного исследования. а также вопросы о важных нравственных качествах участников судопроизводства (в том числе и эксперта). И. Ф. Крылов и др. также считают, что этика судебного эксперта является составной частью судебной этики. «Положения судебной этики, — указывает он, — распространяются как на деятельность эксперта на предварительном следствии, так и на деятельность его в суде».
В курсе советского уголовного процесса уделяется внимание профессиональной этике эксперта, но отмечается, что о нравственных качествах эксперта речь «должна идти особо».
Однако существует и другая точка зрения. Сторонниками её являются М. С. Строгович, А. Р. Ратинов, Ю. М. Зархин . Проблемы экспертной этики, по их мнению, не входят в круг вопросов, разрешаемых судебной этикой. Авторы не объясняют, почему они исключают вопросы экспертной этики из системы этики судебной. Тем не менее, М. С. Строгович относит вопрос оценки заключения эксперта к особенной части судебной этики. В перечень специальностей, которые охватывают начала судебной этики, не включал экспертов и А. Л. Цыпкин. В качестве эксперта на предварительном следствии и в суде нередко привлекаются лица. не являющиеся сотрудниками экспертных учреждений, и в силу этого их деятельность не является профессиональной, — аргументирует он свое мнение.
Работа любого эксперта всегда теснейшим образом связана с деятельностью судебно-следственных органов и имеет ту же цель — способствовать установлению истины в уголовных делах специальными средствами и методами. Деятельность судебных экспертов регламентируется теми же законодательными актами, что и деятельность судей, прокуроров, следователей, адвокатов: уголовно-процессуальными и гражданско-процессуальными кодексами. Отступление от требований закона и нравственности равно недопустимы как со стороны следователя,
судьи, так и со стороны судебного эксперта.
Заключения эксперта во многом определяют дальнейший ход уголовного и гражданского дела, влияют на судьбы людей. Поэтому все участники процесса должны быть убеждены не только в высокой профессиональной квалификации эксперта, но и в его моральной стойкости. Малейшее сомнение в безупречности нравственного облика эксперта делает его заключение сомнительным, не имеющим доказательственного значения.
Хотя еще А. Ф. Кони считал, что «ряд этических правил, образовывающих необходимую нравственную сторону», одинаково распространяется как на судью, так и на его «ближайших помощников», вопрос о месте экспертной этики в системе этики судебной до сих пор остается открытым и требует специального рассмотрения.
В настоящее время в уголовном процессе обращается внимание на роль организационных, психологических и этических факторов в совершенствовании экспертной деятельности. Эти факторы могут существенно улучшить научную организацию и результативность работы». В этой связи, как нам кажется, есть необходимость выявления и исследования роли человеческого фактора в процессе производства экспертизы и гуманистического содержания в использовании данных научно-технического прогресса.
По своим основным константам экспертная деятельностъ относится к деятельности научной, «экспертное исследование отличается от научного лишь тем, что в процессе его познаются не общие закономерности, свойственные большой совокупности явлений, а частные, присущие единичным или небольшим группам явлений».
Возможности судебных экспертиз во многом определены уровнем развития науки. «Эксперт является исследователем, — подчеркнул В. Н. Шпилев, — в процессе исследования он анализирует и оценивает фактические обстоятельства дела и с помощью научных или технических данных представляет органам расследования или суда заключение, дает аргументированные ответы на поставленные ему вопросы».
Но, в отличие от традиционного ученого, эксперт поставлен в более суровые условия, детерминированные процессуальным характером его деятельности. Деятельность эксперта — это деятельность прежде всего правосудная, где все окрашено в нравственные тона. Эксперт имеет дело не с абстрактной истиной, а истиной актуальной, связанной с защитой высших ценностей человеческого существования, и поэтому, воздействующей на общественную жизнь. «Эксперт не только сведущее лицо, но и беспристрастный исследователь, который с чистой совестью служит правосудию, используя все достижения науки и техники для дачи объективного, достоверного заключения», — пишет А. Р. Шляхов. Требование объективного подхода содержит как правовой, так и нравственный смысл.
Мораль играет важную роль и в формировании нравственных качеств самого эксперта. В юридической литературе до сих пор не обращено внимание на нравственное воспитание экспертов, курс судебной этики читается на юридических факультетах не всех вузов, а значительную часть экспертов составляют лица неюридических специальностей. Этот вопрос является лишь частью сложной проблемы профессиональной подготовки экспертов. Остается открытым вопрос об оценке соблюдения экспертом той или иной нормы морали.
Авторы, названой выше «Судебная этика» полагают, что включение в судебную этику не только нравственных норм служебной деятельности, но и норм внеслужебного поведения профессиональных участников судопроизводства не может вызвать возражений.
Представляется, что наряду с уголовной ответственностью за дачу заведомо ложного заключения (ст. 307 УК РФ) необходимо предусмотреть в ведомственных инструкциях и дисциплинарную ответственность за нарушение нравственных норм: «В случае совершения экспертом поступков, несовместимых с моральными и этическими нормами, он может быть в установленном порядке лишен квалификации судебного эксперта».
Необъяснимым остается тот факт, что до сих пор обойдена вниманием исследователей и составителей инструкций о порядке производства экспертиз задача подбора экспертных кадров: кому можно доверить это, по словам А. Ф. Кони, «нравственно ответственное дело»? Отсутствует ценз, то есть условия, предъявляемые к лицам, претендующим на должность эксперта. Не разработаны и требования к личности эксперта, профессионально важные нравственные качества. Для занятия этой должности предусмотрено лишь наличие высшего образования, подготовка в соответствующей области судебной экспертизы и квалификация судебного эксперта.
В юридической литературе не получили должной разработки и вопросы, связанные с профессиональной деформацией личности эксперта. По мнению
Л. Е. Ароцкера, наиболее характерными проявлениями ее являются переоценка своих возможностей, знаний, поспешные выводы, игнорирование мнения своих коллег, упрощение методик исследования и т. д. Изучение проявлений профессиональной деформации и определение путей их преодоления представляют особый интерес.
Не могут быть вынесены за пределы экспертной, а следовательно, и судебной этики отношения в коллективе экспертного учреждения, ибо они тоже влияют на эффективность профессиональной деятельности. В отношениях участников экспертной деятельности есть стороны, которые не поддаются юридическому урегулированию. Нравственные отношения в коллективе экспертного учреждения включают в себя взаимоотношения эксперта и руководителя, участников комиссионных, комплексных и повторных экспертиз. Названные взаимоотношения строятся в соответствии с общими нормами морали об отношениях в коллективе. Однако специфика экспертной деятельности предполагает и определенные отличия от работы любого другого коллектива.
Л. Е. Ароцкер рассматривает отношения эксперта и руководителя экспертного учреждения лишь в ситуации, когда их мнения по результатам исследования не совпадают. Им же освещены некоторые вопросы нравственного порядка во взаимоотношениях участников повторных экспертиз.
В юридической литературе уделено внимание вопросам процессуального урегулирования отношений участников комиссионных и комплексных экспертиз, но оставлены без внимания нравственные аспекты их взаимоотношений. Это нуждается в отдельном научном исследовании.
И. Л. Петрухин рассматривает три группы правоотношений, складывающихся в проведении экспертизы: а) отношения между экспертом и судом; б) отношения, возникающие и развивающиеся под контролем суда, прокурора, следователя, между экспертом и участниками судопроизводства, а также другими участвующими в деле лицами (свидетелями, потерпевшим); в) отношения между участниками судопроизводства и судом (прокурором, следователем) по поводу экспертизы. Эти отношения обусловлены принципами уголовного процесса, но они имеют и определенный нравственный аспект.
Одним из проявлений нравственных начал деятельности судебного эксперта состоит в том, что его заключение должно отражать внутреннее убеждение, то есть уверенность в достоверности выводов. Объективной стороной внутреннего убеждения может быть только совокупность фактических данных, установленных в ходе экспертного исследования, вне зависимости от каких-либо внешних влияний и воздействий. В ряде случаев воздействие на эксперта может носить косвенный характер, являться результатом влияния на него материалов дела, содержащих оценку объекта, исследованного другими лицами, выводов, полученных при помощи ЭВМ, бесед со следователем.
Как указывалось выше, М. С. Строгович считает целесообразным отнесение вопросов оценки заключения эксперта следователем и судом к особенной части судебной этики. Исторический обзор роли и места экспертизы, оценки заключения эксперта в системе судебных доказательств от теории научного приговора до современного состояния этого вопроса дан И. Л. Петрухиным, однако нравственные критерии оценки не разработаны до настоящего времени.
Авторы «Теории доказательств в советском уголовном процессе» указывают, что «дополнительные предпосылки объективности экспертного исследования» могут быть созданы активными действиями участников процесса, в частности, участием подозреваемого в производстве экспертизы. Подробное изложение в заключении по делу методик и результатов проведенных исследований, а также тщательное обоснование ответов на поставленные вопросы являются безусловными факторами производства экспертизы в суде. Как это может быть расценено с точки зрения нравственности и соотнесено с тем фактом, что все экспертные методики в недалеком прошлом изложены в литературе «для служебного пользования»?
Таким образом, многие морально-правовые проблемы, связанные с каждым видом нравственных отношений, возникающих в процессе экспертной деятельности, остаются неразрешенными. Выяснение закономерностей нравственной стороны деятельности судебного эксперта позволит определить цели нравственного воспитания и профессиональной подготовки судебных экспертов, конкретные пути и методы их осуществления.
Бесспорна также целесообразность обсуждения и решения ряда организационных вопросов, связанных с необходимостью повышения чувства моральной ответственности и авторитета судебного эксперта.
Научная разработка нравственных начал деятельности судебного эксперта будет способствовать эффективности судебной экспертизы, повышению ее авторитета и значения в судопроизводстве.