О журнале
Архив журналов
Обзоры
Законы
Постановления
Детектив
 

КОММЕНТАРИЙ
к закону РФ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» № 92-Ф3, принят Государственной Думой 20 мая 1998 г., одобрен Советом Федерации 10 июня 1998 г., подписан Президентом РФ 25 июня 1998 г.

А.А. Арямов,
доцент кафедры уголовного права и уголовного процесса ЧелГУ,
кандидат юридических наук

Согласно ч.1 ст.1 комментируемого закона, из
ч. 2 ст. 14 УК РФ исключены слова: «то есть не причинившие вреда и не создавшие угрозы причинения вреда личности, обществу или государству». Наличие данной фразы в предыдущей редакции этой статьи заключало в себе серьезное противоречие. Часть 2 ст. 14 УК РФ регламентирует уголовно-правовой институт малозначительности деяния, определяя его как сочетание в поступке субъекта присутствия формальных признаков преступления и отсутствия социального признака — общественной опасности. Изъятая из текста закона фраза являлась, ни чем иным как определением обще-ственной опасности, причем не совсем удачным. Такое определение существенно обедняло содержание института общественной опасности. Буквальное толкование дореформенного текста закона позволяло утверждать, что общественно опасными, а следовательно и преступными, могут быть только деяния, причинившие вред или создавшие угрозу причинения вреда лишь личности, обществу или государству. Такое утверждение заключает в себе сразу три порока: содержательный, социально-логический и методологический. Содержательный: данной нормой значительно ограничивается перечень субъектов уголовно-правовой охраны лишь тремя сферами общественных отношений, что противоречит ст. 2 УК РФ, где содержится более развернутый перечень отношений, подлежащих уголовно-правовой охране. Социально-логический порок: логический и социальный анализы различных общественных отношений позволяют полагать, что причинение вреда целому ряду иных общественных отношений, не упомянутых в предыдущей редакции ч. 2 ст. 14 УК РФ (например, собственность, организационно-экономические отношения, служебные отношения в негосударственных организациях
и т. д.), обладают не меньшей общественной опасностью, чем вред, причиненный личности. Методологический порок: рассматриваемое законодательное положение нарушает саму систему и метод по-строения Уголовного кодекса: если преступлением является лишь общественно опасное деяние, то на каком основании в Особенной части УК РФ в каче-стве преступлений закреплены посягательства на иные объекты, не указанные в качестве признаков, определяющих общественную опасность? Таким образом, изменения ч. 2 ст. 14 УК РФ носят ярко выраженный позитивный характер. Однако, ряд авторов утверждает, что в данной новелле имеется и негативный аспект: если ранее понятие обще-ственной опасности было хоть как-то определено, то теперь оно осталось вообще без формального определения. На наш взгляд, это вполне допустимое явление, общественная опасность прекрасно впишется в ряд уголовно правовых оценочных категорий. Установление общественной опасности деяния — вопрос факта в каждом конкретном случае, решаемый путем сложного анализа правоприменителем характера, уровня и степени поражения охраняемых уголовным законом отношений. Пугать же судебным произволом в данном случае неуме-стно, излишняя (а тем более неудачная) формализованность не менее вредна, чем свобода судебного усмотрения.
В силу ч. 2 ст. 1 комментируемого закона ч. 2 ст. 24 УК РФ изложена в следующей редакции: «Деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено статьей Особенной части настоящего Кодекса». Предыдущая редакция этой нормы звучала несколько иначе: «Деяние, совершенное по неосторожности, признается преступлением только в том случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса». С точки зрения обывателя — практически тождественные тексты, переставили слово «только» и добавили слово «лишь». Но перед нами как раз тот случай, когда один союз меняет содержание всей фразы. Ч. 2 ст. 24 УК РФ в старой редакции четко решала весьма сложный вопрос отграничения умышленных составов преступлений от неосторожных: умышленным преступление признавалось тогда, когда непосредственно в норме Особенной части УК упомянута умышленная форма вины, либо форма вины не упомянута вовсе; неосторожное причинение вреда влекло ответственность лишь в случае непосредственного указания законодателя в тексте нормы на умышленную форму вины. (Таким образом, применительно к составам преступлений, которые не исключают возможность совершения преступления как умышленно, так и неосторожно, но в тексте нормы закона, их регламентирующей, не содержится указания на неосторожную форму вины, в случае причинения вреда по неосторожности уголовная ответственность исключалась). Современная редакция ч. 2 ст. 24 УК РФ существенно расширила уголовную репрессию, распространив свое действия лишь на преступления, совершаемые только по неосторожности; закрепленное в ней правило не распространяется на деяния, которые могут быть совершены как умышленно, так и неосторожно. В результате причинение вреда по неосторожности, ответственность за которое предусмотрена уголовно-правовой нормой, не содержащей упоминания о форме вины (состав преступления предусматривает как умышленную, так и неосторожную форму вины), вполне может влечь уголовную ответственность. Так, например, применение в вооруженном конфликте средств, запрещенных международным договором РФ (ст. 356 УК РФ), даже при условии, что субъект не знал, хотя должен был и мог знать о наличии такого запрета (небрежность), предполагает уголовную ответственность; тогда как во время действия старого закона такая ответственность была бы исключена. Помимо расширения уголовной репрессии данная новелла имеет и еще одно последствие — кануло в лету правило отграничения умышленных составов преступлений от неосторожных. Ныне, чтобы решить вопрос: какую форму вины предполагает конкретный состав преступления, — приходится проводить весьма сложный логико-юридический анализ, а порою однозначно на этот вопрос ответить не представляется возможным, что неизбежно влечет проблемы при квалификации деяний.
Ст. 69 УК РФ регулирует процесс назначения наказания по совокупности преступлений, варьируя в зависимости от видов совокупности различные варианты методов назначения наказания (методы сложения и поглощения). В редакции этой нормы до 20 мая 1998 г. в ч. 2 рассматривалась совокупность только преступлений небольшой тяжести, в отношении которой применялся метод поглощения менее строгого наказания более строгим либо метод частичного или полного сложения, в ч. 3 рассматривалась совокупность только преступлений средней тяжести, тяжких или особо тяжких, в отношении которой метод поглощения менее строгого наказания более строгим исключался. Такой же вид совокупности, как совокупность преступления небольшой тяжести и преступлений средней тяжести (тяжких или особо тяжких), уголовным законом вообще не рассматривался — пробел в праве. Право-применительные органы отработали практику устранения этого пробела. В качестве коллизионной нормы избрали ст. 4 Конституции РФ — презумпцию невиновности.

Предыдущая страницаВверхНа главную Copyright © MaZaY