|
|
КОММЕНТАРИЙ
к закону РФ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской
Федерации» № 92-Ф3, принят Государственной Думой 20 мая 1998 г., одобрен
Советом Федерации 10 июня 1998 г., подписан Президентом РФ 25 июня 1998
г.
А.А. Арямов,
доцент кафедры уголовного права и уголовного процесса ЧелГУ,
кандидат юридических наук
Согласно ч.1 ст.1 комментируемого закона, из
ч. 2 ст. 14 УК РФ исключены слова: «то есть не причинившие вреда и не
создавшие угрозы причинения вреда личности, обществу или государству».
Наличие данной фразы в предыдущей редакции этой статьи заключало в себе
серьезное противоречие. Часть 2 ст. 14 УК РФ регламентирует уголовно-правовой
институт малозначительности деяния, определяя его как сочетание в поступке
субъекта присутствия формальных признаков преступления и отсутствия
социального признака — общественной опасности. Изъятая из текста закона
фраза являлась, ни чем иным как определением обще-ственной опасности,
причем не совсем удачным. Такое определение существенно обедняло содержание
института общественной опасности. Буквальное толкование дореформенного
текста закона позволяло утверждать, что общественно опасными, а следовательно
и преступными, могут быть только деяния, причинившие вред или создавшие
угрозу причинения вреда лишь личности, обществу или государству. Такое
утверждение заключает в себе сразу три порока: содержательный, социально-логический
и методологический. Содержательный: данной нормой значительно ограничивается
перечень субъектов уголовно-правовой охраны лишь тремя сферами общественных
отношений, что противоречит ст. 2 УК РФ, где содержится более развернутый
перечень отношений, подлежащих уголовно-правовой охране. Социально-логический
порок: логический и социальный анализы различных общественных отношений
позволяют полагать, что причинение вреда целому ряду иных общественных
отношений, не упомянутых в предыдущей редакции ч. 2 ст. 14 УК РФ (например,
собственность, организационно-экономические отношения, служебные отношения
в негосударственных организациях
и т. д.), обладают не меньшей общественной опасностью, чем вред, причиненный
личности. Методологический порок: рассматриваемое законодательное положение
нарушает саму систему и метод по-строения Уголовного кодекса: если преступлением
является лишь общественно опасное деяние, то на каком основании в Особенной
части УК РФ в каче-стве преступлений закреплены посягательства на иные
объекты, не указанные в качестве признаков, определяющих общественную
опасность? Таким образом, изменения ч. 2 ст. 14 УК РФ носят ярко выраженный
позитивный характер. Однако, ряд авторов утверждает, что в данной новелле
имеется и негативный аспект: если ранее понятие обще-ственной опасности
было хоть как-то определено, то теперь оно осталось вообще без формального
определения. На наш взгляд, это вполне допустимое явление, общественная
опасность прекрасно впишется в ряд уголовно правовых оценочных категорий.
Установление общественной опасности деяния — вопрос факта в каждом конкретном
случае, решаемый путем сложного анализа правоприменителем характера,
уровня и степени поражения охраняемых уголовным законом отношений. Пугать
же судебным произволом в данном случае неуме-стно, излишняя (а тем более
неудачная) формализованность не менее вредна, чем свобода судебного
усмотрения.
В силу ч. 2 ст. 1 комментируемого закона ч. 2 ст. 24 УК РФ изложена
в следующей редакции: «Деяние, совершенное только по неосторожности,
признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено
статьей Особенной части настоящего Кодекса». Предыдущая редакция этой
нормы звучала несколько иначе: «Деяние, совершенное по неосторожности,
признается преступлением только в том случае, когда это специально предусмотрено
соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса». С точки
зрения обывателя — практически тождественные тексты, переставили слово
«только» и добавили слово «лишь». Но перед нами как раз тот случай,
когда один союз меняет содержание всей фразы. Ч. 2 ст. 24 УК РФ в старой
редакции четко решала весьма сложный вопрос отграничения умышленных
составов преступлений от неосторожных: умышленным преступление признавалось
тогда, когда непосредственно в норме Особенной части УК упомянута умышленная
форма вины, либо форма вины не упомянута вовсе; неосторожное причинение
вреда влекло ответственность лишь в случае непосредственного указания
законодателя в тексте нормы на умышленную форму вины. (Таким образом,
применительно к составам преступлений, которые не исключают возможность
совершения преступления как умышленно, так и неосторожно, но в тексте
нормы закона, их регламентирующей, не содержится указания на неосторожную
форму вины, в случае причинения вреда по неосторожности уголовная ответственность
исключалась). Современная редакция ч. 2 ст. 24 УК РФ существенно расширила
уголовную репрессию, распространив свое действия лишь на преступления,
совершаемые только по неосторожности; закрепленное в ней правило не
распространяется на деяния, которые могут быть совершены как умышленно,
так и неосторожно. В результате причинение вреда по неосторожности,
ответственность за которое предусмотрена уголовно-правовой нормой, не
содержащей упоминания о форме вины (состав преступления предусматривает
как умышленную, так и неосторожную форму вины), вполне может влечь уголовную
ответственность. Так, например, применение в вооруженном конфликте средств,
запрещенных международным договором РФ (ст. 356 УК РФ), даже при условии,
что субъект не знал, хотя должен был и мог знать о наличии такого запрета
(небрежность), предполагает уголовную ответственность; тогда как во
время действия старого закона такая ответственность была бы исключена.
Помимо расширения уголовной репрессии данная новелла имеет и еще одно
последствие — кануло в лету правило отграничения умышленных составов
преступлений от неосторожных. Ныне, чтобы решить вопрос: какую форму
вины предполагает конкретный состав преступления, — приходится проводить
весьма сложный логико-юридический анализ, а порою однозначно на этот
вопрос ответить не представляется возможным, что неизбежно влечет проблемы
при квалификации деяний.
Ст. 69 УК РФ регулирует процесс назначения наказания по совокупности
преступлений, варьируя в зависимости от видов совокупности различные
варианты методов назначения наказания (методы сложения и поглощения).
В редакции этой нормы до 20 мая 1998 г. в ч. 2 рассматривалась совокупность
только преступлений небольшой тяжести, в отношении которой применялся
метод поглощения менее строгого наказания более строгим либо метод частичного
или полного сложения, в ч. 3 рассматривалась совокупность только преступлений
средней тяжести, тяжких или особо тяжких, в отношении которой метод
поглощения менее строгого наказания более строгим исключался. Такой
же вид совокупности, как совокупность преступления небольшой тяжести
и преступлений средней тяжести (тяжких или особо тяжких), уголовным
законом вообще не рассматривался — пробел в праве. Право-применительные
органы отработали практику устранения этого пробела. В качестве коллизионной
нормы избрали ст. 4 Конституции РФ — презумпцию невиновности.
|
|
|