Глава шестая.
«Подарок из Бразилии»

Владимир Степанович оторвал взгляд от окуляров мощного микроскопа и закрыл глаза. Под веками в полной черноте в каком-то хаотическом хороводе кружились красные и желтые точки, порой превращавшиеся в запятые...

— Все! На сегодня хватит,— подвел итог Владимир Степанович и, открыв глаза, отключил электропитание микроскопа. Было такое ощущение, словно кто-то бросил в глаза доктору горсть мелкого песка, отчего они начали нещадно слезиться. Владимир Степанович вытер платком выступившие слезы и в который уже раз проклял микроскоп с его мощным галогеновым освещением.

«Пора бы поменять галогеновые лампы на что-нибудь более скромное. А то ведь и ослепнуть недолго. И придется на старости лет ходить с собакой-поводырем. Как перспективка? — спросил доктор сам себя мысленно. И мысленно же ответил: — Не привлекает... Да и собаки-поводыри нынче в большом дефиците. Можно бы, конечно, приспособить на эту роль Джекки. Но, увы, не тот характер. Ей бы только носиться по футбольному полю за мячом, да тихонько, для острастки хватать за худющие ноги юных футболистов...»

Мысли о Джекки настроили Владимира Степановича на лирический лад, а заодно и напомнили ему, что он давным-давно не выбирался со своей собакой погулять в лесопарковую зону. Хотя десяток уже раз сам себе клятвенно обещал совершить этот «подвиг». Благо, для его осуществления надо было всего лишь пройти километр от дома Владимира Степановича до края леса. А там...

Наш герой прикрыл уставшие глаза и предался приятным мыслям о будущей прогулке.

Вот они с Джекки входят в лес. Он отстегивает поводок. Раздается радостный лай и...

На этом «и» все и кончилось. В полуоткрытую дверь кабинета кто-то постучал, предупреждая хозяина о своем визите. Исчезли и лес, и собака, и, естественно приятные мысли. Возвращение в сегодняшний день из виртуальной реальности было не слишком приятным...

— Входите...

А далее все произошло по давно заведенному сценарию, который в тех или иных вариантах повторялся даже не сотни — тысячи раз. И будет повторяться снова и снова. Такая уж работа.

В миниатюрный кабинет Владимира Степановича втиснулись — другого слова здесь не подобрать — два человека.

Узнав одного из гостей, хозяин кабинета улыбнулся и произнес:

— Какие люди! Глазам своим не верю. Что же заставило столь дорогих гостей посетить мой утлый кров?

— Проблемы, Владимир Степанович, одни проблемы. Увы...

— Да... — посетовал хозяин кабинета наигранно-ворчливым тоном.— Просто зайти к старому бедному эксперту на чашку чая, конечно же, слабо?..

— Нет, лучше уж вы к нам... — произнес один из гостей, обладавший достаточно пышными усами.— У вас, извините, конечно, где-то как-то тесновато будет...

— А тесновато, уважаемые государи, потому что для верхней одежды вон шкафчик у меня стоит. Прошу заметить — специально стоит...

— Ой, и вправду шкафчик! Ну надо же... — и усатый гость в ту же минуту начал снимать с себя дубленку, слегка припорошенную снежинками. Его молодой коллега последовал примеру старшего — не только, видимо, по возрасту, а еще, вероятно, и по званию — товарища.

Не удивляйтесь, уважаемый читатель, столь необычному для героя наших очерков тону диалога. Дело в том, что он знал своего усатого гостя минимум как лет пятнадцать, а то и все двадцать. И то количество соли, которое они съели вместе на ниве борьбы с преступностью, исчислялось давным-давно уже не пудами, а по меньшей мере центнерами.

Но вернемся снова в кабинет эксперта. После того как шубы обрели свое законное место, укрывшись в шкафу, свободного места в кабинете стало несколько больше. Хотя и не настолько, чтобы хозяин мог хлебосольно развести руками и громо­гласно заявить: «Садитесь, гости дорогие!» А потому Владимир Степанович предложил коротким скупым жестом гостям присаживаться на пару стульев около рабочего стола и голосом гостеприимного хозяина произнес:

— Чай? Кофе?

— И сигарету... — не преминул подыграть ему усатый гость.

— В основном — свою, уважаемый Геннадий Александрович...

— Понял, свою... — согласился усач и тут же достал из кармана пиджака пачку крепчайших сигарет, изготовленных из сигарных обрезков.

Увидев это, Владимир Степанович сделал страшные глаза и замахал руками:

— Ни в коем разе, Геннадий Александрович! Я же потом тут задохнусь. Вы смерти моей хотите?

— Упаси нас Бог!

— А коли не хотите, курите мои. Они послабее будут. Опять же и здоровье сбережете... — и хозяин выложил на стол пачку «Русского стиля»... — Мало того что слабые, еще и — патриотичные. Или я не прав?

— Как всегда, Владимир Степанович...

— Что — «как всегда», Геннадий Александрович?

— Конечно же правы... Кто бы сомневался! Ты сомневаешься? — и усатый гость обернулся к своему коллеге. Тот истово помотал головой.

— Вот видите, Владимир Степанович, и он не сомневается... Попробуем-ка мы ваших патриотичных... — и усатый гость с удовольствием закурил.

На сем неофициальная часть визита закончилась. Наступило время переходить к делу. И хозяин и гости прекрасно это понимали, но никому не хотелось ломать вот эту маленькую, вдруг разом сложившуюся уютную атмосферу. И хозяин кабинета взял инициативу на себя.

— С делами, господа, через пять минут. Подождут. Чай, не ракеты строим. Вначале будет кофе. Согласны?

Далее, уважаемый читатель, я с вашего позволения опущу те разговоры, которые ведутся в кабинете эксперта и не имеют ни малейшего отношения к этой статье. Давайте подождем, пока наши герои допьют свой кофе и перейдут к тому, ради чего двое из них в этот день появились в кабинете Владимира Степановича. А пока еще они наслаждаются обжигающим напитком, нещадно дымят и обмениваются репликами, думаю, стоит поговорить вот о чем...

Одной из задач, стоящих перед медицинской криминалистикой как наукой, является идентификация личности человека. И для решения этой задачи существует масса способов. Идентификацию личности человека можно провести по его костным останкам. Кое-что об этом я уже упомянул в статье «Загадка монгола». Не знаю, помните ли вы это? Коротко попробую напомнить. Скажем, в одном из лесных массивов, что находится недалеко от одной из деревень, грибниками были обнаружены костные останки человека. Эти останки поступают на исследование в отделение медицинской криминалистики. Что в этом случае может сказать эксперт-криминалист? Да очень многое!

Во-первых, он может определить пол человека, его рост, возраст, составить словесный портрет погибшего. В конце концов, если уж на то пошло, на основе словесного портрета сделать фоторобот этого человека.

Все эти данные получают работники следствия — и начинают свою работу. Перво-наперво поднимаются карточки людей, пропавших в этом районе без вести, и зачастую оказывается, что данные, полученные от эксперта, совпадают с данными, скажем, гражданина А., который ушел из дома в сентябре и до сих пор не вернулся.

Во-вторых, тут начинается второй этап идентификации личности, который носит название «отождествление личности методом фотосовмещения». Эксперту предоставляются прижизненные фотографии гражданина А. Далее начинается длительная и кропотливая работа. Более подробно я опишу ее в одной из будущих глав на совершенно конкретном и, как мне кажется, достаточно интересном для вас, уважаемый читатель, примере. В данном же случае буду краток. Конечным результатом проведенного исследования может быть такая фраза, написанная в графе «Выводы. Заключения эксперта»: «Совпадение пола, возраста, роста, элементов словесного портрета, а также положительный результат фотосовмещения черепа и прижизненных фотографий гражданина А. дают основание считать, что костные останки человека, представленного на экспертизу, могли принадлежать гражданину А.».

В-третьих, идентификацию личности можно провести методом сравнения посмертного и прижизненного фотоснимков человека. Исследование это тяжкое и кропотливое. И не каждый эксперт возьмется за это неблагодарное занятие. Позже, уважаемый читатель, я постараюсь объяснить, почему.

В-четвертых, существует еще идентификация личности методом геномной дактилоскопии. Экспертизами этого вида занимается отдельная лаборатория. Методики, применяемые в этой лаборатории, очень сложны и специфичны. Возможно, геномной дактилоскопии будет посвящена отдельная глава в «Записках».

Итак, подошло время нам вернуться в кабинет Владимира Степановича. Кофе в чашках иссяк, сигареты потушены. Самое время приступить к делу. Давайте послушаем, о чем говорят наши герои.

— Я очень надеюсь, Геннадий Александрович, что вас привело ко мне естественное человеческое желание поболтать со старым знакомым, выкурить сигарету и выпить чашку ароматного кофе.

— Увы, Владимир Степанович! Увы! Ошибаетесь. На этот раз — служба, и только служба.

— Нет в жизни справедливости,— констатировал наш доктор.— А коли ее нет, приступим к делу!

— Вопрос у нас простой...

И усатый гость достал из своего кейса четыре фотографии. Две из них были наклеены на официальные бланки. От их вида у Владимира Степановича если и не полезли на лоб глаза, то явно округлились.

— Можно ли по этим фотографиям сказать, что на них изображен один и тот же человек? Вопрос, разумеется, не праздный. Мы обращались в областную прокуратуру, но там нам сказали, что в Челябинске такие экспертизы не проводятся.

— Ну, это они явно погорячились,— с некоторым чувством обиды за отделение произнес хозяин кабинета.

— Потому и к вам...

— И правильно... Хотя... — Владимир Степанович разложил фотографии на столе и стал в них всматриваться. На несколько секунд в кабинете повисла пауза. Наконец, доктор смешал фотографии в кучу, отложил их на край стола и произнес: — Если честно сказать, две фотографии явно любительские в самом худшем смысле этого слова. Сделаны, видимо, каким-то «Кодаком» китай­ской сборки. Проще говоря — «мыльницей». Да и фотографировавший — явно не Юрий Рост. В общем и целом, откровенно говоря, перспектив маловато...

— И все же...

— Все же — как не порадеть старым знакомым! Можно попробовать. Что получится — не знаю. Не взыщите. Качество фотоснимков сами видите. А потому на результат особо не надейтесь...

— Так ведь надо...

— Геннадий Александрович, побойтесь Бога. Вы ведь сами в прошлом криминалист... Одним словом, займусь я этой экспертизой, а там видно будет, что получится.

— А когда?

Этот вопрос, уважаемый читатель, как вы уже поняли из предыдущих глав, был для нашего героя самым болезненным. Не ожидал он его от старого знакомого. Но прекрасно понимал, что не просто так он его задает. Видимо, есть для того веская причина. Без нее не стал бы гость торопить нашего доктора. Потому, слегка поморщившись, потерев переносицу, Владимир Степанович сказал:

— Не ранее чем недели через три-четыре... А что за спешка-то?

— Спешка в сроках проведения следствия. Нас ведь за всевозможные задержки по головке не гладят, скорее — наоборот...

— И вас тоже?.. Ну, дела...

— Плюс к этому, автор этих фотоснимков сидит у нас, и уже давненько, а адвокат у него — не приведи господи! За каждую необоснованную задержку срока содержания под стражей готов семь шкур спустить... Жалобы строчит регулярно на высочайшее имя...

— Это кому же?

— Ни много ни мало — генеральному прокурору.

— Да, Геннадий Александрович, я человек завистливый, но вам я завидовать не хочу... Коли оно так поворачивается, попробую несколько ускориться, учитывая ваши старые заслуги перед отделением медицинской криминалистики.

— О том и просим...

— И правильно делаете. Ладно, договорились. Теперь вкратце введите меня в курс дела. В чем у вас проблема?

— Проблема простая,— усатый гость повернулся к своему молодому коллеге.— Василий Сергеевич, дело у тебя в производстве, ты и объясняй, а я лишний раз послушаю...

— Дело в том, Владимир Степанович,— начал свой рассказ второй посетитель кабинета, до этого сохранявший гробовое молчание,— что нами задержан гражданин Н., который пытался наладить тропу сбыта наркотиков — в частности, кокаина — из Перу в Турцию через Россию. Разумеется, кое-что из этой отравы должно было осесть в нашем регионе, но львиная доля, естественно, причиталась туркам. Без представителей латиноамериканского картеля такую операцию провернуть было практически невозможно. А потому наш Н. отправился в Бразилию на встречу с неким господином Э. Встреча под жарким южным солнцем состоялась. Я не вправе знакомить вас со всеми подробностями этого дела, прошу меня правильно понять...

— Разумеется, понимаю. На полную информацию, видит Бог, я и не претендую. Только то, что считаете нужным изложить. Извините, что прервал... Продолжайте! — и Владимир Степанович, закурив новую сигарету, поудобнее устроился в кресле, ожидая продолжения рассказа.

— Одним словом, господа договорились. А затем решили просто отдохнуть на ежегодном Бразильском карнавале. Оттуда и эти снимки, как вы их, Владимир Степанович, охарактеризовали — любительские. Но карнавал не вечен, и наш Н. возвращается в родные пенаты. А спустя пару-тройку недель мы его берем, что называется, «тепленьким». И, уверяю вас, есть за что. Обнаруженного у него при обыске кокаина хватит примерно лет на десять «отсидки». Но дело-то в том, что нам кровь из носа нужно подтверждение связи этих двух господ. Сейчас проводится экспертиза кокаина, думаю, по его химическому составу можно будет определить, где он производился. Есть и другие, естественно, доказательства связей Н. и Э. Но нам бы хотелось еще более укрепить наши позиции. В частности, вашей экспертизой. Когда мы предъявили эти фотографии Н. и назвали имя человека, изображенного на них, наш подозреваемый стал утверждать, что на фотоснимках вовсе не господин Э., по которому давно плачет Интерпол, а его сиюминутный друг Хуан Рамирес, который работает ни много ни мало, а уборщиком мусора в Лиме. Естественно, его показания были запротоколированы и теперь требуют самой тщательной проверки. Вот, вкратце, и вся история, Владимир Степанович.

— Что ж, история достаточно забавная. Попробую помочь...

Далее в разговоре наших героев не было ничего интересного для нас, уважаемый читатель. Потому я его и опущу. Тем более что буквально через десять минут он закончился, гости откланялись и покинули кабинет эксперта. А Владимир Степанович включил микроскоп и стал внимательно рассматривать любительские фотографии, на которых был изображен якобы мусорщик из далекой Лимы. Бросалось в глаза явное сходство между фотографиями господина Э. на официальных документах и мусорщика — на любительских. Но все это еще надо было доказать. Чем и занялся Владимир Степанович. Но об этом — в следующей главе