Маленькая кухня в обычной российской «хрущевке» была до отказа заставлена мебелью. Правда, мебелью — это сильно сказано. Еще хорошо, что на ней поместился небольшой стол, несколько табуреток, допотопный, почерневший от старости буфет, изготовленный еще «во времена Очакова и покоренья Крыма», да грязная до непотребства газовая плита. На старом расшатанном табурете сидела женщина, одетая в полинявший и видавший виды домашний халат. На столе среди посуды лежали порыжевшие от времени бумаги, которые женщина то и дело перебирала, словно пыталась что-то найти, столь ей в эти минуты необходимое. Нужной бумаги среди этой кипы и в этот раз не оказывалось, и женщина в сердцах снова швыряла всю пачку на стол, качала головой и на несколько минут застывала, тупо глядя на этот возникший беспорядок. Так проходила минута, другая. Потом, как очнувшись, она снова судорожно собирала все эти бланки и справки и снова, в который уже раз, начинала их пересматривать. Занятая этим столь важным для нее делом, она даже не заметила, как на кухню вошел мужчина, остановился у нее за спиной и поднял руку. Раздался звук тупого удара, затем второй, третий — и тело женщины сползло с табуретки на пол. Бросив взгляд на убитую, мужчина вытер рукоятку молотка подвернувшейся тряпкой и бросил его на пол рядом с телом...

 Через пару часов соседи по лестничной клетки были разбужены громким стуком. Дверь пошел открывать хозяин дома, не забыв при этом на всякий случай прихватить с собой небольшую монтировку. Но применять ее не потребовалось. На пороге стоял его сосед с совершенно ошалевшими глазами и срывающимся голосом говорил:

— Миша, звони в «скорую», в милицию! Зину убили!

— Проспись, дурак! — произнес сосед. Что греха таить, были у него на то все основания. Хозяин дома прекрасно знал, как лихо «закладывает за воротник» его незваный гость. Мало того, были случаи, когда по «пьяному делу» сосед ломился к нему в дверь, пытаясь застукать в чужой квартире свою законную, с недавнего времени, супругу и хозяина квартиры в весьма недвусмысленном положении. Но на этот раз...

 На этот раз все было иначе. Отодвинув трясущегося соседа, мужчина посмотрел на лестничную клетку и в глубине небольшого тамбура увидел лежащее на полу тело женщины. Сомневаться в словах соседа не приходилось. Из-под головы женщины растекалась лужа крови.

 Спустя какое-то время на место происшествия прибыла оперативная группа — и колесо следственных мероприятий закрутилось. Первым делом был опрошен муж жертвы, но ничего более-менее путного он объяснить не мог. По его словам получалось так, что вечером этого дня он был в гостях у приятеля, пришел поздно и увидел входную дверь в квартиру открытой. Почувствовав недоброе, он прямиком вбежал на кухню, где и увидел тело жены, лежащее в луже крови. Он вытащил ее на лестничную клетку в надежде на то, что приедет «скорая» и окажет помощь. Но приехавший врач сказал, что супруга уже два часа назад умерла и ничем теперь уже он помочь не в силах. Потом приехала оперативная группа и началось следственное действие, носящее название — осмотр места происшествия.

— Посмотрите, из квартиры что-нибудь пропало? — спросил трясущегося мужчину следователь прокуратуры.

Порывшись в стенном шкафу, муж убитой сказал, что пропали деньги. И назвал сумму. Следователь про себя хмыкнул. Ради такого количества российских рублей вряд ли стоило убивать хозяйку квартиры. Но чем черт не шутит...

 Предлагаю, уважаемый читатель, дальнейшие подробности этого дела пропустить. В них для нас с вами нет ничего интересного. Обычные следственные мероприятия. Допросы жильцов, допросы мужа убитой. И прочее, прочее, прочее...

 С вашего согласия мы все это пропустим. А поговорим вот о чем. Прошла пара недель. В дело об убийстве и ограблении был подшит не один десяток бумаг, но картина преступления яснее не становилась. Мало того, в душу следователя, ведущего это дело, стали закрадываться кое-какие сомнения по поводу непричастности мужа к убийству собственной жены. Кое-какие основания для этого были — мизерные, правда, основания, но со счетов скидывать их не стоило. И для того, чтобы развеять свои сомнения, следователь изъял у мужа убитой одежду и направил ее на экспертизу с одним вопросом — «Имеются ли на предметах одежды гражданина М. следы крови?». Прошла еще пара-тройка недель, и на стол следователя прокуратуры легло «Заключение эксперта», в котором черным по белому было написано, что на одежде М. обнаружены следы от брызг и пятен крови.

 Вот теперь, уважаемый читатель, будем считать, что мы подошли к началу четвертой главы.

 Помните старую пословицу — «Кровь пути кажет»? Что ни говори, а в мудрости нашим пращурам не откажешь. Действительно, «кажет она пути», да еще как «кажет». Зачастую именно следы крови оказываются той главной уликой, благодаря которой раскрывается преступление. Главное — суметь «разговорить» эту немую свидетельницу трагедии. А вот каким образом это удается сделать, об этом речь и пойдет в новой главе.

Глава четвертая.
«Кровь как Улика»

 — Владимир Степанович, а не могли эти следы образоваться в тот момент, когда подозреваемый вытаскивал труп из квартиры?

 — Нет.

 Ответ был почти до неприличия краток и явно не удовлетворил спрашивающего. У того на языке так и вертелось всегдашнее «Почему?». Но произносить его не было необходимости. Немногословный доктор, и без того давным-давно прочитавший его в карих, по-казахски чуть раскосых глазах своего собеседника, сам начал на него отвечать.

 — Посудите сами, Марат Валиахметович. Где располагался источник кровотечения? На голове трупа. А как, по его показаниям, подозреваемый вытаскивал труп из квартиры? За руки! Волоком! Он это сам неоднократно подчеркивал. Я прав?

 Собеседник согласно кивнул.

 — Отсюда — вывод, — продолжал чуть хрипловатым голосом Владимир Степанович. — Если подозреваемый пришел в квартиру уже после убийства, то как могла попасть кровь потерпевшей на воротник его куртки? Про механизм образования этих следов крови я уже и не говорю. Попробуйте ответить мне на этот простой вопрос, Марат Валиахметович.

 После этих слов в уже знакомом вам, уважаемый читатель, кабинетике на несколько минут наступила тишина. Один из собеседников с нескрываемым удовольствием следил за реакцией, которую вызвала его последняя фраза. Второй думал, что противопоставить словам эксперта.

 Не считайте, читатель, что это выдуманный автором этих строк журналистский прием. Тех, кто решил именно так, могу сразу разочаровать. Это не мои вольные фантазии, а самая обычная манера Владимира Степановича вести дискуссии с работниками следственных органов. Не скрою, что зачастую он и меня, сплошь да рядом, ставил в такие ситуации, когда не ему, а мне приходилось отвечать на целую массу вопросов. Именно тех, которые хотел задать ему я.

 Но это так, к слову.

 Пока наши герои молчат, выдерживая паузу, необходимую для того, чтобы собраться с мыслями, предлагаю ею воспользоваться, чтобы я смог более подробно объяснить, о чем идет речь.

 С точки зрения криминалиста значение имеет не только сама кровь, но и форма образованных ею следов. Она зависит от механизма образования следа, что позволяет различить четыре группы следов: 1) потеки и лужи; 2) брызги и пятна; 3) помарки и отпечатки; 4) мазки и комбинированные следы. В зависимости от формы возможно выяснить практически все условия образования данного следа. Скажем, след округлой формы с отходящими от его краев в разные стороны лучиками. Этот след весьма похож на солнце, которое рисуют дети или мультипликаторы. По форме этого следа любой эксперт-криминалист может тут же, не раздумывая, сказать, что это след от капли крови. Мало этого, можно определить высоту, с которой падала эта капля. Если такие пятна на какой-либо поверхности выстроились как бы в цепочку, можно сказать не только о высоте, с которой падали эти капли, но и о направлении движения и скорости движения человека, из раны на теле, голове или конечностях которого капала кровь.

 Если на одежде подозреваемого обнаружены следы от брызг крови, можно говорить о том, в каком положении находился подозреваемый по отношению к источнику кровотечения, то есть к потерпевшему. Мало того, можно говорить, в каком направлении летели эти брызги. Чтобы не быть голословным, приведу один пример.

 В одном из сельских районов области было совершено убийство бригадира механизаторов. Бригадир умер после того, как ему было нанесено несколько колото-резаных ран. Жена убитого застала возле трупа гражданина С., который работал в бригаде ее мужа. Несмотря на тщательный осмотр места происшествия, орудия убийства так и не удалось обнаружить. Естественно, тень подозрения легла на гражданина С. Но подозрение к делу не пришьешь. Прямых улик не было. Разве что на одежде С. были обнаружены следы крови. Кровь в этих следах совпадала с группой крови убитого. Но и только-то. Тем более что сам С. достаточно правдоподобно объяснил, как кровь попала на его одежду. Оставалось только развести руками и отпустить подозреваемого. Но, что греха таить, не лежала душа следователя прокуратуры к такому решению. Человек он был многоопытный, в районе работал не первый год и отлично знал всю подноготную подозреваемого. От этого знания и глодал его большой червь сомнения. Неоднократно он допрашивал С., пытаясь поймать его на неточностях. Но подозреваемый в который уж раз твердил одно и то же: «Я обошел бригадира со стороны головы и с помощью его жены перевернул его с живота на спину. Лицо его было окровавлено и под головой была лужа крови. Я взялся за его голову, руки соскользнули, и голова упала в лужу крови. Потом я взялся за его плечи, и на мою одежду могла попасть кровь убитого».

 Допросили жену убитого, и она практиче­ски слово в слово подтвердила показания С. Да, был на месте, да, помогал переворачивать тело. Да, помню, что брался за голову и за плечи.

 — А падала ли голова после того, как С. взялся за нее руками? — уточнил следователь.

 — Я не помню, может, и падала...

 Понятно, что несчастной женщине было явно не до того, чтобы наблюдать за всеми действиями С. И опять дело застопорилось. Но тут помог Господин Случай. Следователя вы­звали на совещание в областную прокуратуру, где в это время Владимир Степанович читал небольшую лекцию о возможностях медицин­ской криминалистики для раскрытия преступлений. В перерыве следователь отловил Владимира Степановича в «курилке» и вылил на него ушат своих проблем. Владимир Степанович только улыбнулся и произнес:

— Решим мы Ваши проблемы. Выносите постановление.

 Сказать, что «решим», было, конечно, просто. Вопрос — как?

 Выйдя из здания прокуратуры, Владимир Степанович стал ломать голову над решением этой задачки. Долго думать не пришлось. Решение пришло совершенно внезапно и совершенно не с той стороны, откуда его можно было ожидать. Пока шло совещание в прокуратуре, прошел шумный, обильный, но по-летнему короткий дождь. На асфальте образовались здоровенные лужи. Занятый своими мыслями, Владимир Степанович остановился у пешеходного перехода прямо рядом с одной из больших луж. Решение остановиться было принято весьма опрометчиво. Но в этот момент такая близость к луже его совершенно не волновала. Не волновала, естественно, до того момента, пока по этой луже не проехал «джип». В результате роковой неосмотрительности брюки Владимира Степановича оказались мокрыми почти до колен. Мысленно начав крыть водителя «крутой» машины трехэтажным матом, Владимир Степанович вдруг остановился на полуслове, так и не закончив смачную тираду, потер переносицу и понял, что нет худа без добра. Решение проблемы было найдено.

 Прошло несколько дней, и к приезду районного следователя, с которым Владимир Степанович встретился на совещании, все было готово. Проблема была решена, оставалось только одно — поставить эффектную точку. Что скрывать, любил Владимир Степанович иногда устраивать представления. В этот раз это был именно такой случай.

 В дверь кабинета постучались, и на его пороге возник уже известный нам следователь. В кабинетике было, как всегда, накурено так, что с трудом удавалось продохнуть. С непривычки следователь даже закашлялся. Владимир Степанович оценил этот небольшой приступ кашля как сигнал и затушил только что зажженную сигарету.

 — Рад вас видеть, — прохрипел он прокуренным голосом. — Постановление привезли?

 В ответ следователь прокуратуры протянул официальный бланк, в графе «Вопросы» которого было написано: «Могли ли образоваться обнаруженные на одежде гражданина С. следы крови при обстоятельствах, на которые он указывает в протоколах своих допросов?»

 — Все правильно? — спросил следователь, видя, что Владимир Степанович собирается отложить официальный бланк в сторону.

 — Ну разумеется.

 — А как со сроками, Владимир Степанович? За месяц можно уложиться? — в голосе следователя сквозила еле сдерживаемая надежда.

 — Можно и за месяц.

 — А... — на этом «а» следователь слегка запнулся, потом, кашлянув, добавил: — А предварительного результата как скоро можно ожидать?

 — Только прибыли — и уже результат? Ну и аппетиты же у вас, уважаемый Сергей Владимирович...

 — Понимаю, Владимир Степанович. Но и Вы поймите, мне то ли обвинительное писать, то ли отпускать злодея на все четыре стороны. За каждый лишний день, что он в следственном изоляторе сидит, с меня голову снимут.

 — Так и пишите спокойно Ваше обвинительное...

 — Без результатов экспертизы?

 — Почему же без... С результатами, и неплохими, смею Вас уверить.

 — Но...

 На лице следователя явно было написано недоумение. Насладившись произведенным маленьким эффектом, Владимир Степанович произнес:

— Пойдемте со мной. Сами все увидите. Сейчас проведем маленький эксперимент.

  Помните, уважаемый читатель, нахальный «джип» и мокрые брюки Владимира Степановича? Вот эти два объекта и послужили основой того, о чем далее пойдет речь.

 Итак, судебно-медицинский эксперимент. Он является одной из составляющих, и весьма важной, при проведении любой криминалистической экспертизы. Ведь для того, чтобы отыскать истину, одних умозаключений эксперта мало. Истину надо подтвердить какими-либо материальными доказательствами того, что эксперт не ошибся, не принял желаемое за действительное. Вот для этого и служит эксперимент.

 Теперь вернемся к нашим героям. На полу небольшой комнаты была расстелена клеенка. Рядом стояла фотографическая кювета, наполненная жидкостью. Всю картину этих нехитрых приспособлений завершал матерчатый шар, в центр которого была вставлена длинная деревянная ручка.

 — Вот с этим инвентарем мы сейчас и будем работать, Сергей Владимирович. Работать будем, разумеется, мы, такова уж наша тяжкая доля, а Вам, как гостю, отводится почетная роль смотреть... Коллега, Вы готовы? — обратился Владимир Степанович к сидящему за столом молодому человеку лет этак двадцати пяти.

 — Конечно. Только халат жалко.

 — Не будьте таким жадным, Антон Владимирович. Вспомните, что наука требует жертв, и не ворчите... Начнем?

 Молодой человек, одетый в белый медицинский халат и такого же цвета брюки, кивнул и смело вылил на клеенку литра полтора жидкости из кюветы. И эксперимент начался.

 Теперь, пока наши герои экспериментируют, думаю, стоит немного прояснить для вас, уважаемый читатель, суть происходящего.

 С целью экспериментальной проверки возможности попадания следов крови на предметы одежды подозреваемого С., в частности, на его плащ и брюки, при условиях, о которых он говорил во время многочисленных допросов, Владимир Степанович и его молодой коллега решили поставить следующий опыт.

 Из воды и глицерина была составлена смесь, идентичная по своей вязкости вязкости крови человека. Смесь окрасили специальным красителем. В кусок плотной материи был помещен шар из папье-маше, наполненный песком и завернутый в слой ваты, — так, что сверток по своей форме, размерам и весу соответствовал голове взрослого человека. В этот сверток была вставлена палка. Во время эксперимента свободный конец палки находился на полу, а шар, имитировавший голову, приподнимался на различную высоту и опускался, свободно падая на пол в лужу с жидкостью. Таким образом были созданы условия, приближенные к свободному падению на землю головы трупа после ее приподнимания.

 Думаю, с атрибутами и методикой эксперимента мы, уважаемый читатель, разобрались. Теперь можно поговорить и о его результатах.

 Все тот же кабинет. Действующие лица и исполнители прежние.

 — Антон Владимирович, а теперь постарайся встать к «голове» немного боком...Так... Нормально... Поднимай «голову» сантиметров на двадцать и бросай... Хорошо... Теперь все то же самое, только согнись в поясе, как бы наклонись над «головой».

 Указание шефа было выполнено. Импровизированная «голова» вновь упала в лужу «крови». И снова волна мелких брызг окатила халат молодого эксперта. Владимир Степанович отложил видеокамеру, которой он снимал весь ход эксперимента, и посмотрел на следователя прокуратуры.

 — Ну, что, закончим, Сергей Владимирович?..

 — Как скажете, Вы тут хозяин...

 — Ну, коли так, думаю — хватит. Думаю, все ясно. Спасибо, Антон Владимирович. Можешь снимать «окровавленные» шмотки. А Вас, Сергей Владимирович, прошу в мой утлый кабинет. Поговорим и заодно по чашечке кофе выпьем. Не против?

 — Кто же от кофе отказывается? Тем более на «халяву». Конечно же, да. Может быть, Бог даст, и о сроках поговорим...

 — Опять Вы о том же, Сергей Владимирович! А ведь так все хорошо начиналось, — притворно ворчливо произнес Владимир Степанович, и, картинно сетуя на нелегкую жизнь, направился в свой кабинетик.

 Когда кофе уже дымился в чашках, а из черной пепельницы на столе вился сизый ядовитый дымок, Владимир Степанович приступил к неторопливому разговору.

 — Итак, к чему мы пришли, Сергей Владимирович?

 — Ну, мне пока сложно об этом судить. Я не эксперт.

 — И все же?

 — Ну, если коротко сформулировать — у меня такое впечатление, что С. врет...

 — Именно... А Вы говорили — сложно! Врет, разумеется, причем совершенно нещадно. Ведь смотрите, что нам дал эксперимент. На предметах одежды мы обнаружили брызги крови. Обнаружили?

 — Естественно...

 — Во всех случаях падения нашей импровизированной «головы» в не менее импровизированную «лужу крови» из последней вылетали брызги. Но заметьте, они всегда летели в стороны на высоту до десяти, максимум — пятнадцати сантиметров, и никогда не летели вверх, то есть не достигали области пояса и груди Антона. При этом отметьте еще тот факт, что практиче­ски все брызги локализовались на передней нижней поверхности халата, а также на передней поверхности обуви и, естественно, на нижней части брюк. В нашем же с Вами случае у гражданина С. где были обнаружили следы?

 — На передней поверхности плаща, примерно в средней его трети, и единичные точечные следы на передне-внутренней поверхности его брюк, — без запинки, как хороший ученик, проговорил скороговоркой следователь.

 — Вот Вы сами и сделали необходимый вывод. Так что можете спокойно писать обвинительное заключение...

 — А вот сроки...

— Сергей Владимирович, опять Вы за свое... Да дайте же хотя бы пару-тройку дней на оформление...

 — Хоть неделю, — радостно произнес следователь, и, простившись, окрыленный покинул кабинет Владимира Степановича.

Так закончилась эта история и, видимо, глава. Хотя...